Экономически доступный потенциал повышения энергоэффективности (то есть реализуемый в проектах с окупаемостью до семи лет) составляет 20-30 %. Шесть лет с момента принятия Федерального закона №261-ФЗ, который создал новую правовую базу, а также набор инструментов и механизмов, не прошли даром. Практически достроена нормативноправовая база. Накоплен не только положительный, но и ещё более ценный отрицательный опыт. На рынке появились профессиональные участники с собственной мотивацией.
Скажу даже больше: наша неэффективность — это настоящий инвестиционный ресурс. Вместо того чтобы ежемесячно, из года в год оплачивать свою неэффективность, можно разово привлечь сторонние средства в проекты по энергосбережению, а затем финансировать их возврат за счёт получаемой экономии. Это классический механизм энергосервиса.
И действительно, на рынке преодолены первичные барьеры внебюджетного финансирования. И когда в конце прошлого года обязательства бюджетов по финансированию энергоэффективных проектов резко снизились, это стало наиболее приемлемым решением.
Могу смело заявить, что повышение энергетической эффективности — очень выгодный бизнес. Сегодня нечасто можно в традиционных отраслях найти проекты с нормой доходности выше 15 %, однако для энергосбережения, в том числе энергосервиса, можно считать нормой проект с IRR на уровне 25-30 %. От рисков никуда не уйти, но ими можно управлять путём грамотной юридической работы (и это дело исполнителя) и через совершенствование нормативной правовой базы и методик (это дело государства).
Наша неэффективность — это настоящий инвестиционный ресурс. Вместо того чтобы ежемесячно, из года в год оплачивать свою неэффективность, можно разово привлечь сторонние средства в проекты по энергосбережению, а затем финансировать их возврат за счёт получаемой экономии
По моим наблюдениям, основным препятствием на пути энергосбережения как бизнеса остаются специфические факторы менталитета. Не все ещё понимают, что сэкономленное и заработанное — одно и то же. Если купить за рубль и продать за два — в плюсе рубль. Такой же рубль в плюсе, если раньше тратил два рубля, а стал тратить один.
Более того, развитие энергосбережения выгодно российским финансовым институтам. Банкам тоже надо зарабатывать, и энергоэффективные проекты — хороший вариант, дающий высокую рентабельность и создающий положительный финансовый поток на долгосрочную перспективу, как, например, в энергосервисных проектах. Такие проекты стимулируют финансовые вливания в сектор производства.
Если развивать эту историю дальше, мы увидим, что энергосбережение — это точка экономического роста за счёт рабочих мест, новых производств, новых субъектов малого и среднего бизнеса. Оборудование для энергоэффективной модернизации в большинстве случаев — отечественное, то есть чем больше энергоэффективных проектов, тем больше объёмы производства. Не надо забывать о локальности проектов — обычно подряды даются местным исполнителям, а это налоги на территории, занятость местного бизнеса.
Закономерен вопрос: «Почему же энергосбережение, как говорится, не взлетает»? На мой взгляд, все составляющие «пазла» в наличии, надо лишь его собрать. Нужно решение и последовательная его реализация, и для этого потребуются: координация работы; информационное обеспечение — о реализованных кейсах, существующих методиках; партнёрство тех, кто готов работать; «докрутка» нормативной базы; упаковка проектов.
Также нужно продолжать обучение.
Будем внедрять институт независимых операторов коммерческого учёта; реализовывать план совершенствования государственного регулирования учёта энергоресурсов; совершенствовать рынок услуг измерений; издавать библиотеки типовых решений, перечни и справочники наиболее эффективных технологий, перечни эффективного оборудования и т.д.
Вовлечены в эту работу будут многие и многие специалисты и прочие ответственные лица, она коснётся всех сфер. Потому что альтернативы энергосбережению просто нет.
