Сергей Жарков, газета «Ведомости», приложение «Недвижимость»: — Владимир Иосифович, сейчас делается много прогнозов по спаду цен на жилье в следующем году, по крайней мере, по остановке и замедлению темпов их роста. Существует ли в Правительстве Москвы выработанный сценарий действий при различных вариантах развития событий? — Вы знаете, что политика города — это та программа, которая утверждена Мосгордумой и исходит из Генерального плана развития Москвы. Поэтому в будущем году темпы строительства этого года будут те же — около 5 млн м2 жилья будет построено по разным направлениям. И, как говорится, обязательно там, где это намечено. С точки зрения прогнозов, я прошу Бога, чтоб хотя бы те цены, которые есть, максимально не повышались. Ни в какое снижение цен не верю, потому что я прагматик и понимаю, из чего они состоят, и в чудеса не верю. Конечно, если будет большое повышение цен, это очень плохо со всех точек зрения, потому что я не верю, что заработная плата может очень сильно вырасти по сравнению с той, которая имеется. А мы строим жилье для тех людей, которые составляют основу нашего общества, и мы о них заботимся. Богатые люди сами о себе позаботятся. Поэтому давайте будем надеяться на то, что мы сумеем справиться с той программой, которую наметили. Ведущий: — Пришел вопрос из интернета. Неоднократно поднимался вопрос об отмене лицензии на строительство. Кто лоббирует эту идею? Если это произойдет, как Москва будет обеспечивать контроль за качеством жилья, кто будет защищать интересы москвичей? — Ну, как вы считаете, можно отменить лицензию врачей? Кто к такому врачу пойдет лечиться? Кто поедет жить в дом в сто этажей, построенный организацией, не имеющей лицензии? Вот вам и ответ на вопрос. Во всем мире нет такого, чтобы строительная фирма не имела лицензии. Игнатьева, «Известия»: — Осталось всего несколько районов массовой застройки в Москве на будущее. Вы можете про них коротко рассказать? — Щербинка, Кожухов. Еще в Бутово надо 1 млн м2 жилья построить. Еще есть новые места по выводу предприятий. Есть где строить. До 2020 года надо 70 млн м2 построить. Я думаю, что, исходя из намеченных объемов, нам есть где строить. Газета «Квадратный метр»: — Мы все время слышим, что стройкомплекс Москвы успешно работает, развивается, выходит в регионы, даже строит за рубежом. В то же время постоянно ведутся разговоры, что в Москве жилья не хватает. Почему? И еще один вопрос: что происходит с реконструкцией пятиэтажек? — Что касается объемов жилья, они из года в год увеличиваются. В этом году будет тысяч на 100–200 построено больше, чем в прошлом. В прошлом больше, чем в предыдущем. Все время есть рост, причем пару лет мы в отчет не берем то жилье, которое строим за пределами Москвы. Если его взять, так это уже будет под 6 млн подходить. Мы только то берем, которое строим на территории Москвы. А что касается программы пятиэтажек, она успешно выполняется и по сносу, и по строительству, и по планированию. Я говорю именно по сносимым сериям. Например, в центре города будут снесены уже последние пятиэтажки. Через год закончим в префектуре ЮАО. Каждый по-своему понимает реконструкцию. Я, например, понимаю под реконструкцией и снос тоже, и строительство на этом месте новых зданий, если это выгоднее, чем где-то латать кухню с тремя квадратными метрами. Российское телевидение, программа «Вести-Москва»: — Владимир Иосифович, скажите, пожалуйста, каким образом будет развиваться в дальнейшем история с Елисеевским магазином? Дело в том, что там опять реконструкция, присоединение зданий. Что будет с людьми, которые живут рядом? И второй вопрос, тоже по поводу исторических зданий. Как будет развиваться судьба Замоскворечья: Толмачевский переулок, Полянка? То, что там возводится, в большинстве своем называется новоделом, а не реконструкцией зданий. — Вот у вас родился ребенок — это уже не вы и ваша жена, а новодел. Но он, ребенок, воплощает в себе, будем надеяться, самое хорошее, что есть у вас и вашей супруги. Поэтому новодел — это не всегда плохо и не всегда хорошо. Надо в каждом отдельном случае смотреть. Если новодел возник на месте того, что сгнило и не имеет ни морального, ни физического права на существование, то это рождение нового, это должно приветствоваться. Что касается Елисеевского магазина, он сделан, кое-какие работы в подвале еще будут сделаны. Что касается реконструкции соседних домов: если есть в плане их реконструкция и ремонт капитальный, значит, будет сделан, если нет в плане, значит, не будет сделан. Все строго по программе делается, а не потому, что кому-то захотелось. Если дом хороший, дай Бог ему здоровья, пусть стоит. Нечего цепляться, деревянное там перекрытие или не деревянное, чтоб только отдать на реконструкцию. Надо здраво исходить, в первую очередь, из желаний самих жильцов этого дома, а не тех, кому понравился этот дом. Екатерина Выборнова, журнал «Строительный бизнес»: — Есть ли статистика, сколько домов типовых построек и индивидуальных построек? Во многих компаниях говорят, что сейчас недостаток в профессиональных проектировщиках. Есть ли такая проблема? — Вводится примерно 50% индивидуальных — 50% индустриальных. Но темпы строительства очень резко увеличились, и поэтому, конечно, был момент, когда была нехватка проектировщиков, пришлось задействовать из других регионов. А сегодня кадры подтягиваются, и наш комплекс справляется с задачей и обеспечивает документацией строителей. Олег Михеев, газета «Квартирный ряд»: — Я сегодня по радио услышал, что в третьем чтении принят Жилищный кодекс. И комментатор сказал так: «Славу Богу, с монополизмом в строительстве покончено». Раздается много претензий в адрес строителей, в том числе московских, обвинений в монополизме, отсутствии прозрачности. Ваш комментарий? — Ну, что я могу сказать? Кодексы принимаются, отменяются, даже Конституции меняются, а народ-то остается. Что такое строители? Это миллион человек, а с семьями — три миллиона. Такой кодекс, не такой кодекс… Строили, строим и будем строить. Только где-то будет улучшение, где-то, может, трудности появятся. В целом неплохой кодекс, наши замечания учтены. Мы законопослушные люди. Я считаю обвинения беспочвенными. Есть Антимонопольный комитет. Возьмите и скажите, сколько конкретных дел в отношении строителей Антимонопольный комитет рассмотрел и сколько принял решений, и тогда судите по ним. Я вам скажу: за этот год — ноль. Если в Москве работает миллион строителей, а в среднем организация имеет 400–500 человек, о какой монополии можно говорить? Если устраиваются конкурсы, тендеры, о какой монополии можно говорить? И слава богу, что ее нет. А возникают эти вопросы исходя из того, что есть крупные организации, например, ДСК-1 миллион с лишним метров жилья строит. Так вот этот монополист сегодня где-то 1400 делает уже за пределами Москвы. Потому что ему в Москве негде делать, вместо него другие делают, которые больше устраивают в данный момент. Вот тебе и монополия. Ведущий: — Вопрос из интернета: по каким критериям отбираются иностранные фирмы, которые хотят принять участие в строительстве и реконструкции объектов в Москве? — Критерий только один: конкурс. Кто выиграл конкурс, тот правит бал. Ведущий: — Такой вопрос: незаконное строительство в местах сложившейся застройки напрямую нарушает интересы и законные права москвичей. До какого времени в городе сохранится система точечной застройки? — Я могу сказать вам, что точечная застройка была, есть и будет. Здесь надо подходить индивидуально. Есть и элементы эгоизма окружающей среды, а есть элементы варварства со стороны тех, кто хочет это место застроить. Надо в каждом отдельном случае смотреть и работать строго по закону. Вот сегодня Кодекс утвержден, и это тоже поможет. Юлия Ледяева, журнал «С.О.К.»: — Каково Ваше отношение к новому Градостроительному кодексу? И, в частности, как Вы относитесь к отмене обязательной государственной экспертизы строительных проектов и введению вместо нее страхования? — Я человек законопослушный, Кодекс вышел, мы его будем выполнять. А экспертиза не отменена. Там, где нет государственной экспертизы, есть экспертиза регионов. Ведущий: — Почему жилье в столице стоит так дорого? Из чего складывается цена продажи? — Все имеет свою цену, я не считаю, что в Москве жилье дороже, чем в Нью-Йорке, Париже или Лондоне. Но оно дороже, чем в Рязани, Серпухове. Наверное, для этого есть основания. Смотря с чем сравнивать. Я считаю, что в Москве, да и не только в Москве, жилье дорогое по сравнению с той заработной платой, которую люди получают. Зарплата не соответствует стоимости жилья. Вот так я бы вопрос поставил. А сама стоимость жилья исходит из составляющих: материалов, энергии и т.д. И, к сожалению, в Москве в стоимость жилья входит стоимость того жилья, которое мы бесплатно даем нуждающимся категориям. Практически, кто жилье покупает, он это жилье оплачивает. Наталья Самарина, газета «Квартирный ряд»: — Сегодня на пресс-конференции Владимир Жириновский говорил, что цены надо регулировать. Скажите, можно ли регулировать цены, в частности, цены на недвижимость? — Каждая система имеет свои законы. Когда я учился и работал, то придерживался плановой экономики. Я был начальником Главмоспромстроя. Это была организация на правах союзного министерства и имела отдельную строку в Госплане СССР. Я каждый год ездил в Госплан и доказывал цены: и на квадратный метр жилья, и на квадратный метр промышленных площадей, выбивал фонды на экскаваторы. Я считал, что мне удастся там сделать, — это успех или неуспех. Сегодня я руковожу строительным комплексом, у меня голова совершенно другим делом забита. И я совершенно не собираюсь влиять на то, что в Караганде дорого продают металл или недорого. Если меня этот металл в Караганде не устраивает, я буду искать другие места, где я смогу купить по той цене, которая меня устраивает. Вот в чем дело. И вот эти дешевые выступления: «Мы будем регулировать…» Что ты будешь регулировать? Другое дело, что мы должны и мы регулируем у себя цены на ту продукцию, которую мы выпускаем. Это мы регулируем, здесь мы имеем какие-то рычаги, а все остальное — это пустое дело совершенно. Сергей Жарков, газета «Ведомости», приложение «Недвижимость»: — Владимир Иосифович, поскольку опять зашел разговор о ценах, я позволю себе конкретизировать свой первый вопрос. Если вдруг цены упадут, и, соответственно, упадут доходы городского бюджета, направляемые для строительства жилья для переселенцев и очередников, каковы сценарии работы города в этой ситуации? — Мы не от этого зависим. Предположим, город подписал с кем-то контракт: 70 на 30. Люди должны построить, предположим, 10 тыс. м2. Город будет иметь там 3 тыс. м2. Какая цена за этот метр, это город не волнует. Все привязано к этим метрам, метры-то остаются, потом все в деньги переводится. Я не жду, когда ты дом построишь и мне отдашь эти 30%. То есть если это стоит рубль, значит, ты рубль отдал, если это стоит 90 копеек, я за 90 копеек и куплю. Так же не будет, что ты мне отдал 90 копеек, а я пойду покупать за 1 рубль. Ты мне отдал то, что стоит на сегодня, и я ничего не теряю. Я за то, чтобы цены не росли. Почему? Потому что если цены не растут, тебе легче купить, ты больше купишь, больше объем будет. Я даже заинтересован кредит тебе дать, чтоб ты больше купил. Объемами надо брать, а не ценой. Журнал «Мир и дом»: — У меня тоже вопрос по ценам. Пока аналитики откровенно не признаются в том, что цены поехали вниз, цены остановились. Какова Ваша точка зрения? Что темпы роста цен снизились в этом году, это уже факт. Как Вы это объясняете? — Вы знаете, чем я объясняю? Они были неестественные, те темпы роста. Я даже и объяснить не могу. Но они были неестественными. Если взять все годы, то был всего один год, когда наблюдался бешеный темп роста цен. Почему он был, черт его знает. Может, потому, что цены так на нефть выросли. Мне трудно судить. А теперь этот темп упал к естественному, тому, который раньше был. Знаете, что японцы своим врагам желают? Они говорят: «Чтоб ты жил в эпоху перемен». Так и здесь. А теперь все возвращается на свои круги. И для экономики выгодно, когда все в пределах инфляции, когда все нормально. Журнал «Идеи вашего дома»: — Как идет реализация программы строительства новых высоток Москвы? — Нормально идет, своим ходом идет и проектирование, и появляются подрядчики, заказчики. Я думаю, что скоро это не будет эксклюзивной темой. Я не думаю, что все мечтают жить на сотом этаже. Я так скажу: нормальное явление. Телекомпания «Северо-Запад», Анна Астахова: — Владимир Иосифович, когда говорят о строительстве на северо-западе, всегда упоминается Куркино. Чем, кроме Куркино, могут похвастаться строители на северозападе? — Северо-запад — это довольно-таки крупная строительная площадка в Москве, и Куркино — не самая главная из них. Можно похвастаться тем, что начали полным ходом строить 1-й микрорайон Митино, начали осваивать этот радиорынок, где строится крупный торговый комплекс. Строятся многие другие районы, а кроме этого на северо-западе хорошо строит фирма «Донстрой», «Тема», другие. Объемы работ северозапада на душу населения превышают многие другие префектуры. Ведущий: — Когда начнется демонтаж гостиницы «Россия», что построят на ее месте? — Я думаю, что в конце 2006 г. начнется демонтаж. Там целый гостиничный комплекс будет построен, который, как говорится, будет соответствовать облику старой Москвы. Количество гостиничных мест будет соблюдено. Журнал «Промышленное и гражданское строительство»: — Владимир Иосифович, скажите, пожалуйста, на 2005 год что планируется в области промышленного строительства Москвы? Эта тема, конечно, непопулярна, сейчас больше говорят о выводе предприятий, но, тем не менее, может, что-то новое строится? — Мы занимаемся в первую очередь промышленностью строительных материалов, и каждая отрасль имеет свою программу. Кроме этого, мы строим все, что связано с транспортом. Ну, и есть модернизация той промышленности, которая принадлежит городу. Модно, не модно, а если нет промышленности, как ты будешь существовать? Наша задача — не ликвидировать предприятия, а модернизировать их, переводить промышленные зоны в пределах Москвы, чтобы сохранять рабочие места. Российское телевидение, программа «Вести-Москва»: — Во всех конфликтах последних месяцев, связанных с жильем, придомовыми территориями, со стороны жильцов звучит «коррупция», когда экспертизы проводятся в пользу застройщиков. Это голословное утверждение, или, разбираясь в таких историях, вам все-таки удалось выйти на факты коррупции и пресечь их? — В большинстве случаев, это, как помните, во времена Мабуто, там был еще Лулумба, Чомбо. Принцип был — вор кричит: «Держите вора!» Так и здесь, больше всего случаев, когда хотят хапнуть и с одной стороны, и с другой, причем отдельные личности. Со стороны застройщика хотят сэкономить. А со стороны жителей один-два человека начинают практически вымогательством у них заниматься. И начинается стенка на стенку. Суд все ставит на своим места. И там, где не правы жильцы, которые себя выдают борцами за правду, суд их оставляет без внимания, там, где виноваты, как я их называю, мародеры, суд их призывает к порядку. Но, к сожалению, в центре города, особенно вблизи Кремля, страсти накаляются до предела. И каждый понимает, что он здесь может что-то урвать. Поэтому мы приняли такое решение: пока окончательно не решен вопрос во взаимоотношениях между жителями соседних и выселяемых домов и застройщиками, мы просто не даем разрешение на начало работ. Мы страдаем от этого, затягивается стройка, но все-таки они должны найти общий язык. Или, если мы видим, что жители не правы, там сразу появляются инициативные группы, депутаты. Если мы видим, что инвестор не прав, принимаем меры вплоть до того, что не подписываем контракт. Газета «Квартирный ряд»: — По новому Жилищному кодексу остается одна категория, которая имеет право на бесплатное жилье — это малоимущие. Для многих это означает, что для них очередь на бесплатное жилье будет пересматриваться. Означает ли это, что объемы социального жилья для очередников будут пересматриваться? — В пределах своих возможностей мы очередь сохранили, сейчас разовьем как можно больше ипотеку, постараемся втянуть в ипотеку в первую очередь очередников, давать им минимально затратные кредиты. Только таким путем мы можем решать эти проблемы. Если ты малоимущий, ты в имущего же не превратишься, мы будем думать о малоимущих. Редкий случай, чтобы сегодня был нищий, а завтра стал миллионером, почти не бывает таких случаев. Мы всех тех, которые стоят с 80-х годов на очереди, никого не оставим один на один, несмотря ни на что.