В России планируют начать промышленную добычу лития, который часто называют нефтью новой экономики.
Первый проект планируют запустить на Колмозерском месторождении в Мурманской области компании «Росатом» и «Норникель». Литиевый проект также был у «Газпрома». Они собирались его добывать на Ковыктинском месторождении, откуда поставляется газ по «Силе Сибири» в Китай.
Литий добывался в нашей стране еще в XX веке, но потом мы полностью перешли на импорт, в основном из Аргентины, Чили и Боливии. В 2022 году Аргентина и Чили прекратили его поставки в Россию, а на них приходилось до 80% всего нашего экспорта лития. Одна Боливия закрыть наши потребности не может. Более того в 2021–2022 году литий сильно подорожал на мировом рынке, почти в 8 раз, поэтому рентабельность его импорта по сравнению с местной добычей стала вызывать сомнения.
Литий используют в производстве накопителей энергии — аккумуляторов для мобильных телефонов, ноутбуков, бытовой техники и возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Но главная сфера применения литиевых аккумуляторов — электромобили. Именно с увеличением их числа связан быстрый рост мирового спроса на литий и его подорожание. Как отмечает директор Российской ассоциации ветроиндустрии (РАВИ) Игорь Брызгунов, до 70% мирового спроса на литий связано с электромобилями.
По величине прогнозных ресурсов лития Россия входит в десятку мировых лидеров, поясняет аналитик «ВЫГОН Консалтинг» Егор Заруба. «По нашей оценке, себестоимость добычи лития на запускающемся Колмозерском месторождении сопоставима с рудными проектами Австралии, США, Мексики и Канады. Стоит также упомянуть потенциал России в добыче лития из пластовых вод (рассолов). Проведенный нами анализ показывает, что себестоимость добычи лития из рассолов ниже рудных проектов», — отмечает Заруба.
По его словам, концентрация лития в рассолах отдельных водоносных горизонтов Западной Сибири, Урало-Поволжья и Северного Кавказа (эти запасы не стоят на Государственном балансе) превышают минимальное промышленное содержание. Высокая минерализация подземных вод позволяет также получать дополнительную продукцию: бром, йод, марганец, кальций и других. При комплексной добыче компонентов из рассолов в рамках инфраструктуры нефтегазового промысла себестоимость добычи лития становится сопоставима с себестоимостью добычи ключевых проектов в Южной Америки, где литий практически сам выходит на поверхность.
Здесь, правда, встает вопрос, а что нам делать с таким количеством лития. В 2022 году объем внутреннего потребления лития был равен импорту и составил 8–9 тыс. тонн литиевого карбоната, уточняет Заруба. А по оценке Брызгунова, к 2030 году потребность нашей страны в литии составит 30 тыс. тонн.
Только на Колмозерском месторождении планируется к тому же 2030 году добывать до 45–50 тыс. тонн лития. Можно бы было говорить об экспорте, но основной рынок сбыта — это Европа, США и Канада, которые сейчас не горят желанием налаживать с нами торговые связи. В странах Азии есть свои месторождения лития, и, что важно, экспортные поставки уже налажены — из стран Латинской Америки и Австралии.
Как отмечал в интервью «РГ» глава «Росгеологии» Сергей Горьков, мы литий в основном потребляем в готовом продукте. К примеру, как аккумулятор для электромобиля. Поэтому нам сейчас нужно создать не только первый передел (добыча), но и второй (переработка), третий (выпуск продукции), четвертый (готовый для продажи потребителю товар) переделы потребления.
Впрочем, и возможности побороться за экспортные рынки у нас есть, хотя бы просто демпингуя ценами. Себестоимость нашей добычи одной тонны карбоната лития из рудного сырья составляет примерно 5–8 тыс. долларов, поясняет Заруба. По прогнозам иностранных аналитических агентств к 2025 году цена на карбонат лития может снизиться с 70 до 20–30 тыс. долларов за тонну, когда на рынок поступит больше предложения из Китая, Чили и Австралии. Даже в случае такого снижения цены разработка рудных месторождений в Мурманской области будет рентабельна.
По мнению эксперта, весь избыток продукции может быть экспортирован на растущий, близкорасположенный Азиатско-Тихоокеанский рынок, формирующий на данный момент более 80% мирового спроса на соли лития.
Российский литий востребован на мировом рынке даже в условиях санкций, прежде всего в странах присутствия корпорации «Росатом», отмечает Брызгунов. Компания работает системно, создавая зонтичный бренд. Создается полностью своя цепочка производства высокотехнологичного продукта с высокой добавленной стоимостью. Это покупка южнокорейского производителя литий-ионных батарей, строительство завода по производству литий-ионных ячеек и аккумуляторов в Калининграде, строительство завода по переработке литий-ионных аккумуляторов в Дзержинске, проекты по добыче лития в Боливии. Самое время заняться амбициозной задачей — восстановить добычу лития в России.
Но здесь есть вопросы, связанные с экологией. Добыча полезных ископаемых сопряжена с большими экологическими рисками, особенно в ситуации с усложнением доступа к наилучшим доступным технологиям (добычи с наименьшими экологическими последствиями), рассказал «Российской газете» директор Института экологии НИУ ВШЭ, заслуженный эколог России Борис Моргунов.
«Огромный накопленный экологический вред, как российский, так и мировой, и необходимость его ликвидировать (что крайне затратно), говорит о том, что привлекательные экономические перспективы важно сопоставлять с возможным экологическими последствиями. Особенно пагубно это может сказаться не на расширении существующих локаций добычи, а на территориях нового освоения», — рассказал Моргунов.
Брызгунов считает, что главные экологические риски в вопросе добычи лития сводятся к тому, что в мире нет эффективной и безопасной переработки использованных литий-ионных аккумуляторов.
«При нынешних технологиях при переработке 50% сырья можно использовать снова, дальше технологии будут только совершенствоваться. Под задачу переработки литий-ионных аккумуляторов строится завод с Дзержинске», — отметил он.
В России вообще ожидается увеличение добычи дефицитных полезных ископаемых, и литий входит в этот список. Минприроды подготовило проект стратегии развития минерально-сырьевой базы до 2035 года с увеличенным горизонтом планирования до 2050 года. Моргунов отметил, что такой вектор национальной геологоразведки считает весьма перспективным.
Глава Общественного совета при Минприроды России Александр Закондырин рассказал «РГ», что в апреле Общественный совет рассмотрит этот документ и даст рекомендации, в том числе по экологической составляющей.
«Что касается экологических рисков, то тут нужно учитывать сочетание двух факторов: экономики и экологии. Понятно, что в столь сложные времена, в которых сейчас находится Российская Федерация и, учитывая санкционную политику, технологические ограничения, финансовые сложности, постоянно создавать новые нормативные требования для недропользователей и природопользователей, наверное, мы не должны. При этом вопрос экологической безопасности при добыче, переработке, транспортировке полезных ископаемых в рамках действующего законодательства, безусловно, нужно контролировать», — сказал Закондырин.
