На федеральной территории «Сириус» в рамках Конгресса молодых ученых прошла сессия «Углеродное регулирование: вызовы и возможности для технологического развития». Участники дискуссии обсудили перспективы реализации мер, направленных на снижение промышленных выбросов углеводорода, которое предполагается осуществить в рамках международных соглашений по климату. Сколько это стоит? И с какими рисками придется столкнуться?
Научная модель и просвещение
Все чаще и чаще в СМИ появляется понятие «четвертый энергопереход», основной смысл которого заключается в снижении углеводородного следа и развитии рынка возобновляемых источников энергии. Эта повестка стала буквально международным трендом, затрагивающие все отрасли жизни и экономики. Идеологи четвертого энергоперехода считают, что человечество должно удовлетворять собственные потребности, не причиняя при этом ущерба экологии. Самая важная составляющая — борьба с изменением климата. Многие эксперты сегодня приходят к выводу, что глобальное потепление по причине чрезмерной эмиссии парниковых газов — реальность, с которой мы сталкиваемся уже сегодня.
Однако, несмотря на консенсус в научном сообществе, есть все же вопросы. Их в ходе работе профильной сессии озвучил помощник президента РФ Андрей Фурсенко. По его словам, сегодня миру нужно выработать единую научную модель, подход, который позволит прогнозировать климатические изменения.
«Есть вещи, которые точно измеряемы, как, например, наличие парниковых газов в атмосфере. Это, как выяснилось, научно простая вещь, потому что в мире есть 26 точек, в которых наблюдаются такие процессы… А вот как происходит эмиссией, как происходит секвестрация — это вопросы, которые требуют прояснения. Реальных достоверных данных, которые бы позволяли сделать вывод, что и от чего зависит, на сегодняшний день нет. Первая проблема — мы должны получить достоверные данные и превратить их в модель, которая позволит не только оценивать ситуацию, но и прогнозировать ее», — рассказал Фурсенко.
Вместе с тем, как считают эксперты, бизнес уже начал перестраиваться под новые реалии. Как рассказала в ходе сессии директор центра энергетики Московской школы управления СКОЛКОВО Ирина Гайда, некоторые страховщики сегодня видят климатические риски как ключевые для ведения бизнеса, и связывают их с негативными.
«Мы понимаем, что сокращение углеродного следа — огромный вызов в ситуации, когда экономика растет, население растет… Все то время, пока велись климатические переговоры, антропогенная эмиссия продолжала увеличиваться. Самый большой вклад связан с сектором энергетики, но нельзя забывать и о других секторах, таких как сельское хозяйство, промышленность и так далее», — рассказала Гайда.
По ее словам, крупнейшие перемены в развитии технологического уклада жизни мы увидим в ближайшие 10–20 лет. «Новые идеи и бизнесы возникают практически во всех сегментах индустрии, практически по всем направлениям — как адаптация к климатическим изменениям, так и адаптация к их последствиям», — отметила Гайда.
Проблему четвертого энергоперехода эксперты связывают не только с необходимостью создания единой научной модели, но и с необходимостью просвещения широких слоев общества. В частности, этот вопрос на сессии озвучил заместитель председателя общественного совета при Министерстве природных ресурсов и экологии РФ, акционер деловой газеты «Ведомости», председатель попечительского совета Фонда развития медиакоммуникаций и информационного общества Иван Еремин. По его словам, на сегодняшний день необходимо развивать просветительские проекты, которые бы поспособствовали более глубокому информированию граждан России.
«Не потому, что наше общество какое-то отсталое. Просто, с одной стороны, общество больше заботят более насущные локальные вопросы, проблемы (связанные с COVID, инфляцией, ЖКХ). А с другой стороны, чувствуется недостаток процессов просвещения», — заявил в ходе сессии Еремин.
По мнению эксперта, роль общества в успешности технологических трансформаций весьма велика и ею не стоит пренебрегать. «Потому что без общества не будет энергосбережения, высокотехнологичного развития отрасли ТБО, не будет разумного и сбалансированного потребления. Не будут появляться смелые локальные проекты в сфере ВИЭ (возобновляемых источников энергии), ориентированные на локальные аудитории и территории. И когда наступят последствия энергопереходов (взять те же очевидные последствия от введения Европой «трансграничного углеродного налога»), когда цены на потребительские товары поднимутся, общество не будет слушать объяснений о том, что где-то далеко ввели пошлины и нужно спасать планету», — заявил Еремин.
Сколько стоит энергопереход
Несмотря на оптимистические цели перехода, острой проблемой остается финансирование. Например, председатель правления Институт современного развития Игорь Юргенс считает, что на сегодняшний день у России недостаточно средств, чтобы в полной мере реализовать все инициативы, связанные с трансформацией экономики и уклада жизни. Эксперт озвучил цифру в 48 триллионов долларов.
«Мы можем быть сильными в водороде, можем быть сильными в солнечной энергетики… Но для этого всего нужно гигантское количество денег. У нас их нет», — сказал Юргенс.
По словам экспертов, на сегодняшний день общеустановленная мощность всех энергоресурсов составляет порядка 270–290 ГВт. Из них к «зеленым» можно отнести всего лишь 50 ГВт, условно-зеленая — 30 ГВт, а 200 ГВт — незеленая энергия.
«Если мы будем следовать «зеленым» путем, то это потребует от государства сотни миллиардов долларов с непонятными возвратами инвестиций. Главным становится разработка системы, концептуального плана модернизации энергетики, плана декарбонизации», — заявил директор института энергетики ФГАОУ ВО «Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого» Юрий Петреня.
К слову, на площадке была озвучена информация и о новых «зеленых» проектах, которые планируется запустить в ближайшей перспективе. Но финансовые составляющие не были озвучены. Так, госкорпорация Роснано развивает энергетические проекты на Кольском полуострове. Сейчас на данной территории функционирует ветрокластер. В ближайшей перспективе компания планирует заняться разработкой «зеленого водорода» в этом же регионе.
«Мы хотим еще получать «зеленый» водород с доставкой на рынок Европы. Оценку мы получим к первому кварталу 2022 года… мы исходим из того, какие технологии и оборудования будут применяться на этих проектах», — рассказал заместитель председателя правления, операционный директор ООО «УК «РОСНАНО» Михаил Ненюков.
Планируется, что к 2030 году новый проект «Роснано» будет производить до 500 тысяч тонн «зеленого водорода» в год. За это время общий объем экспорта этого топлива из России должен составить от 2 до 12 млн тонн.
Можно и уголь
Впрочем, «зеленая» энергетика — это не всегда ветротехнологии и солнечные батареи. Ведущий научный сотрудник отдела теории проектирования освоения недр Института проблем комплексного освоения недр РАН Виктор Федотенко уверен, что «зеленым» может быть и уголь. «Некорректно ставить вопрос: добывать или не добывать. Добывать однозначно необходимо. Это ценно для химической промышленности. Корректнее ставить вопрос, сколько добывать, как и где. Чтобы уголь стал «зеленым», необходимо заново ответить на эти вопросы. Они тесно связаны между собой. Надо говорить о разработке прогнозов развития отрасли именно научно обоснованных, которые включали бы не только учет рыночной конъюнктуры, но и технологии, которые применяются сегодня и будут применяться в будущем», — считает Федотенко.
По словам эксперта, проблема с угольной промышленностью может быть решена, если отрасль перейдет на новый технологический уклад.
Также высокий нефтегазовый потенциал, как это не парадоксально, может оказать положительно повлиять и ускорить энергопереход. Например, ряд разработок для добывающей отрасли промышленности могут решить проблему декарбонизации.
«С одной стороны, нефтегазовый потенциал — это та площадка, где есть истощенные месторождения, где мы можем создавать хранилища углекислого газа, это технологии использования углекислого газа для повышения нефтеотдачи. И даже, секвестрируя углекислый газ, мы можем решать проблемы регионов вечной мерзлоты, которые сегодня возникают в Арктике — это таяние и выделение парникового газа метана», — заявил заведующий кафедрой, РЭМТУ, руководитель приоритетного направления «Эконефть — глобальная энергия и ресурсы для материалов будущего» Казанского (Приволжского) федерального университета Михаил Варфоломеев.
Завершил сессию Андрей Фурсенко. Он подвел общую черту дискуссии, призвав серьезно проанализировать предстоящий энергопереход. «Я согласен с тем, что платить придется дорого не за энергию, а за жизнь. Мне кажется, что одна из проблем — это то, что это комплексная проблема. Это проблема не про энергетику, это проблема про иной образ жизни. Надо серьезно понять, что происходит», — сказал Фурсенко.
Стоит отметить, что в ноябре на климатическом саммите в Глазго был принят так называемый Климатический пакт. Согласно документу, страны к 2030 году должно максимально сократить выброс парниковых газов в атмосферу. Среди ключевых пунктов — сокращение объемов используемого угля, а также увеличение финансовой помощи бедным и развивающимся странам для борьбы с изменением климата.
