На ваш взгляд, имеет ли смысл говорить о технологической стороне развития рынка в прошедшем году?
Г. Л.: Не думаю. Никаких технологических революций в кондиционировании в последние годы не происходило. Не стал исключением и 2013-й год. Да, имеет место непреложный факт — во всем мире растет доля инверторных кондиционеров, но России эта тенденция по определенным причинам, о которых мы поговорим позже, не касается. Бизнес-аспект, в отличие от технологического, заслуживает большего внимания.
Для начала оценим ситуацию в сегменте бытовых и полупромышленных кондиционеров. Для того, чтобы увидеть динамику продаж в корпоративном сегменте, достаточно понаблюдать, что происходит с продажами сплитсистем мощностью больше пяти киловатт. Это оборудование практически не попадает в квартиры. В любом случае динамика продаж сплитов мощностью больше пяти киловатт — очень хорошая иллюстрация того, что происходит с коммерческим сегментом в принципе.
С 2007-го года этот рынок фактически стабилен, то есть объемы продаж сохраняются почти неизменными. Понятно, что в 2009-м рынок упал, в 2011-м — несколько вырос, что и скомпенсировало падение. Объем продаж за 2013-й год является, по сути, средним показателем за последние шесть лет. Этот сегмент стабилизировался, и сегодня происходит, в основном, замена установленной ранее техники. Офисы класса «С» в последнее время не строятся, а если и строятся, то в очень небольшом количестве.
А новые небольшие магазины и рестораны чаще всего появляются на месте старых. Жилищный сегмент тоже уже достаточно близок к насыщению. Но развиваться он начал лет на восемь позже, чем корпоративный, и, соответственно, сейчас как раз подходит к состоянию, когда в восьми из десяти квартир установлен кондиционер. То есть, текущую насыщенность рынка в контексте сегодняшней платежеспособности населения я оцениваю на уровне 80-ти процентов.
С чем связан резкий рост спроса на дешевую технику, который мы наблюдаем в последние два-три года?
Г. Л.: В 2013-м году доля китайской техники в завозе оценивается в 68 процентов, при этом 39 процентов — это «бюджетный Китай», то есть это не Gree, Midea или Haier. В 2010-м году доля дешевой техники из Поднебесной составляла 18 процентов, а общая доля «китайцев» — около 50-ти процентов. Согласитесь, с 50-ти до 68-ми процентов — это очень большой рост.
Сегодня кондиционируют свое жилище наиболее обеспеченные бюджетники — богатые люди по большей части устанавливали кондиционеры лет десять назад, средний класс — лет пять назад, а последняя большая волна спроса со стороны среднего класса была в 2011-м году. Соответственно, 2012–2013-й годы были периодом массовых закупок оборудования бюджетниками.
Происходило это, во-первых, потому, что им подняли зарплату — если брать разницу в оплате труда, то, условно говоря, у милиционера и офисного работника пять лет назад она отличалась в 2–2,5 раза, сегодня же, в лучшем случае, — на 30–50 процентов. Во-вторых, появились очень дешевые кондиционеры. Причина появления таких кондиционеров — затоваривание рынка.
Например, остаток на начало 2013-го года этого года составил 1,3 миллиона сплит-систем, а на начало 2014-го — 1,1 миллиона. Это очень много. При этом огромные остатки наблюдаются в том числе и в торговых сетях. В качестве примера — в этом году кондиционер Celcia в «Леруа Мерлен» можно было купить за 5999 рублей, то есть ниже его себестоимости. Понятно, что в условиях, когда массовый покупатель с невысокими доходами «тащит» кондиционеры в свою квартиру, никакого роста доли инверторных моделей в принципе быть не может.
И долго еще будет продолжаться эта «закупка»?
Г. Л.: Я думаю, что «аппетита» людей, которые покупают самые дешевые кондиционеры в жилье, хватит еще на пару лет. Что будет происходить с рынком далее? На любом на рынке рано или поздно наступает насыщение. Кондиционерный парк сформируется, а дальше будет происходить просто его обновление. Рынок у нас рос достаточно бурно совсем недавно, поэтому объемы замены пока небольшие — если брать южные регионы, то там, к примеру, статистика замен вполне сравнима со статистикой продаж последних двух лет.
То есть, на «южном» рынке никакого падения не будет. Если же брать среднюю полосу России, то в ближайшие года три рынок будет медленно «сползать» вниз, достигнет дна, и потом опять медленно поднимется примерно до нынешнего уровня. Одним словом, если у нас в 2013-м году было продано 2,1 миллиона сплит-систем, а в этом году продадут примерно 1,9 миллиона, то на следующий год мой прогноз — 1,8 миллиона.
Я думаю, что в нижней точке продажи на рынке будут в объеме 1,5–1,6 миллиона сплитов, и подойдем мы к ней года через три. Одним словом, нас ожидает медленная стагнация рынка, притом сжиматься будет больше всего сегмент младших (и при этом наиболее дешевых) типоразмеров 7, 9, 12.
А что будет происходить с продажами премиальной техники?
Г. Л.: Доля премиум-сегмента японских кондиционеров постепенно подрастет с нынешних с 20–21 процента до где-то 27–28-ми процентов. Дело в том, что когда человек меняет кондиционер, купленный 10–12 лет назад, а тогда доля «японцев» была 50 процентов, он меняет его на подобный. Ведь как не пересядет владелец автомобиля BMW на «Жигули», так и сомнительно, что человек поменяет инверторный Daikin на кондиционер, купленный в «Леруа Мерлен».
Чем более будет прирастать доля, идущая на замену, тем будет больше предлагаемая доля приличного оборудования. О том, что рынок довольно таки насыщен, очень хорошо говорило поведение покупателей в этом году. Хорошим примером заведомо насыщенного рынка является, например, рынок Японии. В этой стране среднегодовой объем продаж составляет около восьми миллионов кондиционеров. Если год особо холодный, получается где-нибудь 7,8 миллиона единиц продукции, а если супержаркий — около 8,3–8,4 миллиона.
То есть, как мы видим, погода влияет на продажи очень слабо. Почему? Посудите сами — когда у всех есть кондиционеры, и вдруг грянула жара, то понятно, что очереди за техникой не выстроятся, ведь люди просто включат те кондиционеры, которые у них уже есть. Другое дело, что в условиях жары износ кондиционеров начинает происходить ускоренными темпами, и через некоторое время старые кондиционеры начинают ломаться.
Поэтому всетаки некоторый всплеск спроса есть, но он уже не катастрофичный, не имеющий четкой фиксации во времени (допустим, три дня назад никто не звонил, а сегодня — 50 звонков). Кондиционеры постепенно «сыпятся», но явно не все в один день. Раньше в России как было — три-четыре дня держится жара, ночная температура поднялась, и все — телефон просто раскаляется от звонков. Прошедшим летом ничего подобного в кондиционерных фирмах не наблюдалось. Май в Москве был самый теплый за последние 30 лет. Да, продажи в этом месяце были неплохие, но никаких рекордов, никаких очередей на установку на две недели вперед и в помине не было.
…и не было сезонных сверхдоходов у климатических фирм.
Г. Л.: Не думаю, что это кого-то расстроило. Ведь после сверприбыльного периода наступал период «штиля». Это как раз очень хороший показатель насыщенного рынка, если жара не вызывает резкого скачка спроса, то есть это состояние, когда бόльшая часть людей, которые должны были купить кондиционеры, их уже купили ранее. Сезонность будет сглаживаться и дальше, влияние погоды на рынок будет значительно снижаться. Игроки рынка получают возможность работать более стабильно, ведь главным бичом кондиционерного рынка всегда была очень большая неравномерность продаж.
Согласен. Можете ли вы охарактеризовать теперь ситуацию в сегменте центрального кондиционирования?
Г. Л.: В сегменте центральных систем кондиционирования в 2013-м году наблюдалась в целом плохая динамика. Например, по VRF рост восемь-девять процентов, по чиллерам — нулевой, по приточным установкам — плюс четыре процента. И хотя при этом по фэнкойлам рост был больше, примерно 12–15 процентов, все равно это очень плохие показатели, потому что такие проценты четко свидетельствуют о грядущей стагнации рынка.
Ведь в чем заключается специфика установки систем «чиллер–фэнкойл»? Большинство зданий, как торговых, так и офисных, сейчас сдается со свободной планировкой, то есть когда здание сдано, внутренних стенок еще нет. Въезжают арендаторы или собственники и начинают как-то это пространство зонировать. Внутренние блоки можно монтировать только после того, как пространство разделено — до этого просто непонятно какая мощность нужна и где ставить оборудование.
Поэтому, например, если рынок растет, то мы наблюдаем картину, при которой продажи чиллеров опережают продажи фэнкойлов. Если же рынок у нас стабилизировался, или «пошел вниз», то фэнкойлами «добивают» какие-то объекты, которые ранее были оснащены чиллерами, а продажи чиллеров начинают отставать. Это мы, собственно, и наблюдали в 2013-м году весьма явно. По VRF, кстати, очень похожая ситуация.
Если, например, в начале прошлого года я видел, что на один наружный блок по VRF «заезжали» примерно где-то четыре-пять внутренних, то в конце года на одну «наружку» — уже девять-десять внутренних устройств. Это очень хороший показатель того, что «добивают» те объекты, которые были когда-то начаты. С чем связано грядущее падение на рынке центральных систем вентиляции? Если мы проанализируем 2013-й год, то увидим, что 60 процентов всего промышленного оборудования было установлено на объектах, которые финансировались из бюджета.
Сегодня бюджеты всех уровней начали резко резать. Например, плановое сокращение бюджета на 2014-й год по строительству в Москве составляет 40 процентов. Общегражданское строительство потеряет 20–25 процентов. Но сильнее всего, конечно, сократят бюджетные вливания в метрополитен — в 2,5 раза. То есть, политика государства, заключающаяся в стимулировании экономики путем вложения денег в строительство, на мой взгляд, потерпело полное фиаско.
Во-первых, при таком стимулировании большая часть денег банально разворовывалась, а во-вторых — строилось совершенно не то, что могло бы по-настоящему стимулировать экономику — воплощались какие-то фантазии чиновников, а реальное поле для стимулирования экономики за счет возводимых объектов, увы, пустовало.
Можете ли вы дать прогнозные цифры по рыночным изменениям?
Г. Л.: Учитывая то, что ВВП страны перестал расти, и наблюдается еще много разных неприятных моментов, мы приходим к логичному выводу, что государство не сможет дальше делать такие инвестиции. И, соответственно, сокращение бюджетов приведет к тому, что рынок пойдет вниз. При этом, насколько я вижу, «тормозят» по большей части те объекты, которые еще вообще не начали реализовывать, то есть они еще «на бумаге» — до копки котлована дело еще не дошло.
К чему это приведет? Если, допустим, сокращение бюджетного финансирования составит 25 процентов в строительстве, то рынок в 2014-м году упадет на 10–15 процентов, то есть понятно, что те объекты, которые начали делать, в общем-то, и будут насыщать «инженеркой», потому что ее обустраивают в последний момент.
А в конце 2014-го — начале 2015-го годов мы можем получить нехорошую ситуацию, которая будет напоминать ту, что мы имели в конце 2009-го — начале 2010-го: тогда старые объекты закончили, а новых не появлялось. Если рассматривать нежилое строительство, то сегодня 60 процентов новых объектов — бюджетные, и, как я сказал, их практически не начинают. 2015-й год может стать серьезным испытанием для бизнеса — если рынок центральных систем кондиционирования и вентиляции и всего промышленного оборудования упадет процентов на 30 по отношению к 2014-му году, я не удивлюсь.
Окажут ли влияние упомянутые вами факты и тенденции на рынок котлов и водонагревателей?
Г. Л.: Без системы кондиционирования у нас в России прожить можно, ведь если у вас сломался кондиционер и нет в бюджете денег, ну уж как-нибудь перетерпеть можно, а вот если вышел из строя котел и его надо менять, то одну зиму без котла вы «не перетопчетесь». Если брать, например, именно отопительные приборы, то это, можно сказать, оборудование первой необходимости. В России парки котлов, радиаторов и водонагревателей довольно-таки большие, и технику приходится обновлять, хочешь ты этого или нет.
Поэтому сворачивание строительства, конечно, приведет к некоторому падению на рассматриваемом рынке, но оно будет существенно меньше, чем падение по центральным системам кондиционирования и вентиляции. В 2013-м году положительной динамики не получилось — имела место даже небольшая отрицательная. Здесь хочу привнести в рассуждения позитивную нотку — если вы вспомните, например, 2009-й год, когда, казалось бы, обвалилось «всё и вся», то отметите, что по отоплению катастрофического обвала не было.
Скажите, как государственные инициативы о повышении тарифов и прочие повлияют на рынок?
Г. Л.: Если говорить о кондиционерном сегменте, то повышение тарифов может, конечно, немножко подстегнуть рынок в сторону инверторных моделей, но, тут опять оговоримся, об инверторе задумается лишь тот человек, у которого есть деньги на соответствующую модель. Гражданин, у которого «зажато в потном кулачке» 500 долларов, так или иначе купит только тот кондиционер, на который ему хватит денег.
Если мы говорим о введении энергетического паспорта здания, то в связи с этой инициативой сейчас реально растет доля вентиляционных установок с рекуперацией. Что же касается отопительного оборудования, я уверен — конденсационные котлы из-за введения новых тарифов у нас покупать никто не побежит. Вообще, во время кризиса обнажается следующая закономерность — потребители начинают покупать либо самое дешевое, либо «элитное», а все, что находится посерединке между этими двумя сегментами, начинает активно «проседать».
Конкретизирую на примере бытовых кондиционеров — резко выросла доля «бюджетного Китая», держится на стабильном уровне доля японских инверторов, а объемы продаж все прочей техники, находящейся «в середине», сжимаются. В принципе, подобная же ситуация возникает во время рецессии практически на любом рынке. А то, что мы сейчас стоим на пороге системного кризиса, уже очевидно для всех. Та модель экономики, которую пытались реализовать в России, показала свою несостоятельность.
